Прекрасная погода стояла на улице. Снег падал только так! И, конечно, многие ребята бегали по двору, резвились и играли в снежки. Так было всегда. Старая картина. У Мэтта даже возникло дежа вю. Похоже, что все зимы похожи друг на друга. Особенно в доме Вамми. Странно, не правда ли? Геймер брел по коридору приюта. Он шел из столовой не куда-нибудь, а в комнату Мелло. Ему нужно было посетить своего больного друга. Подумать только, он променял прогулку на посещение друга! «Какой заботливый мальчик!» - скажет какой-нибудь старикан. Но нет. Он променял не прогулку в сочельник, не рождественские сказки Роджера и ещё какое-то мероприятие, которое готовили для гениев – на него рыжий и так идти не собирался, - а свое любимое занятие – игру в приставку. Трагедия та ещё, но чего только не сделаешь ради лучшего и единственного друга. Зачем, собственно, он шел к больному? Что он у него забыл? А он не мог просто взять и оставить блондина одного. Мэтт почему-то думал, что должен быть в такое время рядом с ним. С чего он так думал, он и сам не знал. Да какая вообще разница? Он просто заботился о ближнем, вот и все. Хотел его поддержать, так сказать. Вот только на это он и был способен в данном случае.
Наконец-то он дошел до пункта назначения. Стучаться он не стал, посчитав, что это будет лишним, а потому просто вошел в комнату. В кровати лежал больной и красный как рак Мелло. Состояние его оставляло желать лучшего. Может, не стоило ему вообще приходить? Будет нехорошо, если блондин будет перенапрягаться. Он, конечно, не на смертном одре, но было видно, что болезнь тяжелая. Роджер сказал, что ему нужен покой. Посиделки с другом – это покой? Дживас точно не мог ответить на этот вопрос. Шумным ребенком он не был, а потому думал, что нарушить покой своего друга не может. Но кто знает, может, его можно нарушить один лишь присутствием постороннего человека в «палате» больного? Друзей у Мэйла больше не было, а Михаэль редко болел.  Потому-то геймер и понятия не имел, что можно делать, когда кто-то болеет, а что нельзя. Не знал, как ему себя вести и прочее.
Подойдя к кровати Мелло, ребенок присел на край кровати. Жутко выглядел, однако, Кель! Вблизи так вообще просто кошмарно. «О, черт. Он вообще будет жить?» - думал мальчик, глядя на друга. Он искренне надеялся на то, что пациент выживет. Он даже не верил в то, что после этой болезни Михаэль не потеряет зрение или у него не отвалится нога. Казалось, что все потеряно. Но не стоило унывать, ибо все могло просто так выглядеть. Нужно было узнать, как себя чувствовал сам больной.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Дживас. Да, логичный вопрос. Но рыжий почему-то думал, что блондина он разозлит. Почему-то. Ответ, возможно, будет такой: «Мэтт, а ты что, не видишь?! Мне хреново, ты понимаешь?! Я вот-вот сдохну от этой гребанной болезни! Принеси мне шоколада!». Ну, или что-то в этом роде. Конечно, видеть будущее рыжий так и не научился, но это не мешало ему предполагать, какое будет дальнейшее развитие событий.

К сожалению, на сей раз проницательность Мэтта (А она у него была?) подвела. Мелло повел себя не так, как ожидал геймер. Может, это даже к лучшему? До конца блондин не изучен. Непрочитанная книга. Что может быть занятнее? Впрочем, сейчас рыжего мало волновала интересность его друга. А вот болезнь – разве мог он просто взять и проигнорировать её? Несмотря на свой вселенский пофигизм, мальчик почему-то беспокоился за друга – и, видимо, это отразилось на его лице.
Умирающий товарищ, казалось, оживился – то ли из-за того, что ему действительно осталось недолго, то ли из-за появления друга. Мэтт, несмотря ни на что, надеялся на второе – он не желал плохого Мелло. И все-таки нельзя было не отметить, что блондин выглядел несколько жалко. Возможно, геймер просто привык видеть его полным сил, активным и умным. Сейчас же этот некогда гиперактивный немец больше похож на амебу, нежели на человека, которого когда-то знал Дживас. Сложно было понять чувства Мелло. Болезнь сгубила такого активного человека... Наверняка ему приходится сейчас тяжко. Да и приют... он ведь похож больше на тюрьму. Детей здесь держат, будто бы они заложники. Впрочем, никто так не думал, это просто паранойя на почве великого шока. Кель заболел. Скоро миру придет конец.
Когда Мелло внезапно заговорил о подарках, Мэтт внезапно оживился – насколько это только было возможно для флегматика.
– Уголёк в этом году уж больно громоздкий – почти четыре килограмма. И называется странно – Xbox. Но вот цвет как раз черный. Я его под ёлкой для Санты оставил, завтра заберу. Пусть поиграет.
Сказав это, Мэйл выудил из кармана небольшой сверток и положил его на тумбочку.
– Это от Роджера, – пояснил рыжий и вытащил из другого кармана сверток побольше. – А это от меня. – На этот раз подарок занял почетное место на кровати. – Не знаю, можно ли тебе это есть; но, думаю, что ничего страшного с тобой от этого не случится. – Геймер слабо улыбнулся и продолжил: – Кстати, Роджер и Ниа желали тебе наискорейшего выздоровления. Потому принимай лекарства, спи побольше и так далее.
Мэйл коснулся губами лба Мелло, дабы измерить температуру. "Три Мелло. Плохо, однако," – заключил он. О скором выздоровлении не может быть и речи, а внезапное оживление друга - это всего лишь иллюзия, созданная то ли блондином, то ли самим геймером. Впрочем, Дживас был уверен практически на сто процентов, что его друг не погибнет от этой болезни – это была бы слишком глупая смерть для такого человека, как Михаэль.
– Мне, наверно, лучше уйти, а то ещё сильнее разболеешься, – со спокойным видом промямлил геймер и встал, собираясь покинуть "палату больного", дабы не мешать ему изучать просторы потолка и созерцать красоту люстры, которая, между прочим, была до ужаса похожа на все прочие. Да кто только делает эти люстры? Почему они так похожи? Наверняка Кель по этому поводу когда-нибудь думал, ибо имеет один экземпляр "фантастических светильников".