- Гокудера, у тебя галстук съехал, – это было забавно, Тсуна даже улыбнулся одними уголками губ.
- Извините... - машинально попроси прощения Гокудера и поправил галстук.
Тут резко поток спокойных мыслей прервал стук и в комнату вошли четверо мужчин. Савада моргнул и тут же встал. Он хотел поклониться, но вовремя остановил себя на этом, протягивая руку для рукопожатия.
- Добрый вечер.
- И я рад вас видеть, сеньор Джексон. Вы хотели со мной что-то обсудить?
- Да, Вонгола, меня не устраивают более условия контракта. –Джексон криво улыбнулся, доставая сигарету из-за пиджака.
- И что же это, позвольте узнать? – Тсунаеши невольно занервничал, но подавать виду не стал. В дверь опять постучали. Джексон не стал продолжать разговор. Принесли кофе. Его чашка была наполнена кофе с молоком.  Он покосился на Гокудеру, улыбнулся ему и взял чашку.
- Прочитайте. – С этими словами, выкурив уже полсигареты, Джексон пододвинул к Тсуне конверт.
- Простите за опоздание, я – секретарь Десятого, - с улыбкой оповестил он и, не дожидаясь возражений, проследовал к дивану.
- Ты! - Гокудера, сжав руки в кулаки, еле сдерживал себя. - Ты опоздал.
- Савада, ты нас не предупреждал.
- Я и сам не знал, - тихо не то пискнув, не то буркнув, проговорил Савада, открывая конверт до конца.
- Что это еще… Что такое…
- Мои условия.
- Они отвратительны. Предоставить вам право на совершение убийств во время работы? Обеспечить укрытие? По совместительству контрабанда наркотиками? - Савада встал. Его трясло только от того, что он вообще мог допустить мысль связаться с этим человеком.
- Вонгола… – Угрожающие нотки заставили Тсуну очнуться.
- Джудайме! - воскликнул Хаято, резко поднявшись с дивана. - Ублюдки!
Он резко обернулся, но было уже поздно. Выстрел. Тсунаеши вскрикнул, падая вниз, но щеку неприятно обожгло. Поднялся шум. Люди со стороны Джексона подняли оружие, зажигая кольца. Тсуна также достал свое оружие, но не успел. Снова град выстрелов. Тсунаеши пришлось резко перепрыгивать через диван, прячась за ним. Босс был в безопасности, босс был за диваном. Пули лишь слегка его задели. Когда до Гокудеры это наконец дошло, у него уже была парочка огнестрельных ран - была простреляна левая рука в районе предплечья, а также задет левый бок. Мужчина быстро сообразил, что можно использовать в качестве щита стоящий неподалеку кофейный столик - пока что возможности достать оружие не было. Хаято достал коробочку. Теперь-то весь арсенал динамита был при нем. Вполне логично, что обычный динамит здесь использовать нельзя, потому он решил атаковать недругов слабой небольшой динамитной шашкой.
Шум, выстрели и чужая ругать. Почему-то в воздухе было пыльно. Тсуна издал странный звук, но неожиданно увидел то, то искал - баночку, где виднелись пилюли предсмертной воли. Тсуна подполз к ним, намереваясь вступить в схватку, как… Его затылка коснулась холодная сталь.
- Тварь… – Тихо шипение, звук спускового крючка. Тсунаеши похолодел, понимая, что сейчас прозвучит выстрел…
Бьякуран оказался за его спиной, в считанные секунды устраивая красочное представление. За спиной распустились крылья, заливая посеревшее от прогорклого дыма пространство мягким серебристым светом. Этот человек, испуганно вытаращивший глаза и задёргавшийся, когда пальцы Бьякурана, не перестававшего улыбаться, стиснули его горло, видел: Бог вернулся.
Не выпуская даже переставшего дёргаться от страха человека, Бьякуран бросил взгляд в сторону. По-хорошему, стоит помочь Гокудере, забаррикадировавшемуся за журнальным столиком, иначе, чего доброго, выйдет из себя и пустит в ход свой знаменитый динамит. Удирать из-под обрушающегося потолка Бьякуран не хотел, потому легко дотронулся кольцом до болтающейся на толстой цепочке под пиджаком коробочке, не выпуская из захвата человека.
Бегло окинув Тсунаёши цепким внимательным взглядом, он обошёл диван и опустился на одно колено перед Гокудерой. Он хорошо разбирался в медицине, но максимум, что мог сейчас сделать – это оказать первую помощь и умерить кровотечение, сделав на скорую руку перевязку, пока до Гокудеры не доберутся квалифицированные врачи.
- Только не дёргайся, Хаято-кун, хорошо? – с улыбкой проговорил Бьякуран.